При обзорѣ главныхъ отношеній ихтіологической фауны Россійской Имперіи оказывается, что самая громадная часть ея принадлежитъ или оченъ близка къ типичнѣйшему отдѣлу (европейской подъобласти) палеарктической области. Въ противоположность мнѣнію Уоллэса *), выдѣляющаго Сибирь въ особую сибирскую подъобласть палеарктической области, мы склонны считать членомъ европейской подъобластя значительную часть собственно Сибири, т.е. не признаемъ существованія особой сибирской подъобластивъсмыслѣ Уоллэса. Мы, конечно, не компетентны судить о томъ, насколько дѣленіе Уоллэса основательно по отношенiю къ маммалогической и орнитологической фаунамъ, на которыхъ онъ главнымъ образомъ и основывается; но приводимые имъ для характеристики европейской подъобласти рода рыбъ въ значительномъ числѣ константированы не только для западной, но и восточной Сибири (Gasterosteus, Perca, Асеrіnа, Esox, Сурrinus, Gobio, Leuciscus, Tinca, Cobitis),a немногочисленные отрицательные факты, которые могли бы говорить за своеобразность Сибирской подъобласти (отсутствіе родовъ Lucioperca, Abramis, Alburnus и др.), по крайней мѣрѣ отчасти, не имѣютъ достаточной силы при немногочисленности произведенныхъ пока тамъ изслѣдованiй; между тѣмъ какъ имѣющіеся положительные факты указываютъ болѣе на значельное сходство сѣверно-европейской и сибирской ихтіологическихъ фаунъ. По отношенію къ рыбамъ намъ кажется поэтому гораздо ближе къ истинѣ взглядъ Миддендорфа который въ самомъ началѣ своего обширнаго обзора сибирской фауны высказывается за значительное сходство европейской и почти всей сибирской фаунъ. Ни хребетъ Уралъ, ни Иртышъ, ни даже Енисей, не могутъ считаться пограничными чертами между европейской, по крайней мѣрѣ сѣверно-европейской, и сибирскими фаунами. Мнѣніе о такой роли названныхъ хребта и рѣкъ, ставшее традиціоннымъ и повторяемое также Уоллэсомъ, по Миддендорфу, основано скорѣе на недоразумѣніи. Значительное число сибирскихъ формъ представляется, говоря терминами того же автора (сверхъ «циркумполярныхъ» и «циркумбореальныхъ», а также «палеополярныхъ») палеобореальными, т. е. свойственными громадной полосѣ, идущей отъ Атлантическаго океана черезъ сѣверную и среднюю Европу до Тихаго океана.

*) R. Wallace. Die geographische Verbreitung d. Thiere, ubers. von Meyer. Ed. I, p. 234. Границей между обѣими подъобластями Wallace считаетъ Уралъ или Иртышъ. Сибирскую подъобласть онъ однако не характеризуетъ въ ихтіологическомъ отношеніи.

   Повторяемъ, что мы не компетентны судить, насколько приводимое мнѣніе Миддендорфа оправдывается для птицъ или звѣрей, но оно намъ кажется справедливымъ по отношенію къ рыбамъ и вполнѣ понятнымъ, если принять во вниманіе отсутствіе значительныхъ барьеровъ между восточной Европой и Сибирью, какъ въ настоящемъ, такъ, вѣроятно, и въ недавнемъ прошедшемъ  *). Точно также нельзя видѣть здѣсь помѣхи смѣшенію фаунъ и климатическихъ условіяхъ. Если послѣднія становятся все болѣе и болѣе рѣзко континентальными по мѣрѣ перехода къ востоку, то это скорѣе отзовется на жизни наземныхъ организмовъ, чѣмъ водныъ, которые защищены отъ крайности климата, средой своего обитаниія. Къ тому же Гидрографическія условія, по крайней мѣрѣ, что касается замерзанія и вскрытія рѣке, не особенно рѣзко отличны для рѣкъ сѣверо-восточной Европы, напр. Печоры, и сибирскихъ, напр. Оби и Енисея; a у Якутска, этого классическаго примѣра континентальнаго климата и страшныхъ зимнихъ холодовъ, Лена все-таки вскрывается около конца мая (н. с.) и замерзаетъ около середины сентября (н. с.), Сверхъ того сибирскія рѣки лѣтомъ довольно значительно разогрѣваются.

*) Повесьма распространенному мнѣнію принимается существованіе въ послѣтритичную эпоху морскаго соединенія между Ледовитымъ моремъ и Аралокаспійскимъ бассейномъ, что пока не можетъ считаться подтвержденнымъ, по ненахожденію остатковъ сѣверныхъ морскихъ раковинъ въ предѣлахъ бывшаго пролива. Найденные доселѣ остатки въ Таймырской тундрѣ и въ низовьяхъ Енисея не указываютъ на бывшее далекое распостраненіе Ледовитаго океана къ югу. Проникновеніе же сѣверныхъ формъ въ Каспійское море могло совершаться и инымъ, болѣе западнымъ путемъ, можетъ быть черезъ соединеніе Сѣвернаго океана съ Средиземнымъ моремъ. Если же и было соединеніе между Арало-Каспіемъ и Ледовитымъ океаномъ, то оно вовсякомъ случаѣ не имѣло, вѣроятно, чисто морскаго характера, а отличалось скорѣе солоноватой водой подобно нынѣшнему Балтійскому или Каспійскому морямъ, и также, слѣдовательно, не представляло существеннаго барьера для распространенія прѣсноводныхъ рыбъ.

   Понятно также, что водная жизнь дѣлаетъ рыбную фауну болѣе независимой отъ ваземной растительности и не позволяетъ, безъ всякаго сомнѣнія, расчленить европейско-сибирскую (или, можетъ быть, правильнѣе сѣверно-европейско-сибирскую) подъобласть на полосы тундры, тайги и проч., какія установлены на маммалогическихъ и орнитологическихъ данныхъ. Конечно, мы нисколько не желаемъ отрицать того факта, что сибирская ихтіофауна представляетъ нѣкоторое число спецiальныхъ формъ, какъ родовыхъ (нагр., Brachymystax), такъ и видовыхъ (Cottus sibiricus, виды рода Phoxinus [Ph. perenurus, Pall., Ph. Strauchi, Warp.] виды Salmo и Coregonus); Мы не сомнѣваемся даже, что число этихъ спецiально сибирскихъ видовъ увеличится при дальнѣйшемь подробномъ изслѣдованіи Сибири. Существованіе такихъ формъ, какъ кажется, обусловливается главнымъ образомъ вліяніемъ значительныхъ горныхъ системъ Алтая, Саява, Яблоннаго, Становаго съ одной стороны и особенностями Ледовитаго океана Сибири съ другой.

   Названные хребты, по своему значительному протяженію, древности и болѣе однообразному отношенію къ системамъ большихъ сибирскихъ рѣкъ, вѣроятно послужили исходной областью для распространенія въ этихъ рѣкахъ нѣкоторыхъ сибирскихъ формъ, каковы напр. Brachymystax, своеобразные Phoxinus; а чрезвычайно характерная группа алтайско-саянскихъ Leuciscus (типа Leuc. Potanini, Kessl.) представляетъ примѣръ обособленія сибирской спеціально горной фауны, соотвѣтственный которому трудно найти въ Европѣ.

   Что-же касается Сибирскаго Ледовитаго океана, то особенности его физическихъ условій сравнительно съ Европейскимъ,— особенности, несомнѣнно сказывающіяся и на низовьяхъ большихъ рѣкъ Сибири, не могутъ не остаться безъ значенiя для жизни проходныхъ Salmonidae и не содѣйствовать между прочимъ спеціализаціи ихъ.

   Меньшее значеніе по отношенію къ общему характеру сибирской прѣсноводной ихтіофауны имѣетъ появленiе нѣкотораго числа формъ, принадлежащихъ къ сѣверо-американскому типу (напр. рода Catostomus, представленнаго въ восточной Сибири видомъ С. rostratus, Til.) или, чтобы не предрѣшать вопроса объ ихъ происхожденiи, просто общихъ съ сѣверо-западной Америкой (родъ Dallia *)). Такіе факты являются вполнѣ естественными при значительномъ сближенiи сѣверо-восточнаго конца Стараго и сѣверо-западнаго Новаго Свѣта.

*) Первый видъ Dallia описанъ первоначально изъ Аляски (Dpectoralis, Bean). Послѣдняя экспедиція Норденшёльда доставила другой видъ — D. delicatissima, Smitt., найденный въ одной прѣсноводной лагунѣ угубы Колючиной (Nordenskiold, Vegas Fard kring Asien etc. II. p. 62—64). — Прѣсноводныя рыбы Камчатки почти совершенно еще неизвѣстны, поэтому мы и предпочитаемъ оставить ихъ пока въ сторонѣ. Gunther (Handbuchd. Ichthyologie, S. 164) склоненъ считать весьма вѣроятной, хотя и недоказанной, принадлежность прѣсноводныхъ рыбъ Камчатки къ сѣверо-американской фаунѣ. Намъ кажется, что, утверждая это, почтенный ихтіологъ имѣетъ въ виду пока наиболѣе извѣстныхъ проходныхъ Salmonidae, общимъ обоимъ берегамъ сѣверваго Тихаго океана, т. е. виды, принадлежащіе къ числу "Berings-boreale Arten" Миддендорфа (Reise. IV. 2. p. 1034—1035).

   Точно также не можетъ характеризовать всей сибирской фауны пока еще загадочное населеніе Байкала, какъ оно само по себѣ и ни своеобразно.

   Закавказье, а еще болѣе Туркестанъ *), представляютъ уже переходъ между типической европейской подъобластью и той наиболѣе своеобразной частью Средиземноморской подъобласти, которая «отъ Смирны, черезъ Арменію и Персію, занята громаднымъ гористымъ плато, поднимающимся почти всюду выше 2,000' и не рѣдко выше 5,000'»  **). Эта часть характеризуется особенньмъ развитіемъ или исключительнымъ нахожденіемъ въ ней родовъ Barbus, Alburnus, Acanthobrama, Capoeta, Nemachilus. Эта же часть на южныхъ свопхъ предѣлахъ нолучаетъ уже нѣкоторое число формъ изъ африканской и индійской фаунъ. На горныхъ станціяхъ ея не преобладаютъ виды Salmo, Phoxinus и др. (которыхъ мы привыкли находить на аналогичныхъ станціяхъ европейско-сибирской подъобласти), отступающіе здѣсь на второй планъ и далеко не представляя общаго распространенія; вмѣсто нихъ появляются здѣсь Capoeta, Barbus и пр., а ближе къ Памиру, Тянь-Шаню и Гималаямъ — Schizothorax, Oreinus, Giptychus, Nemachilus.

*) Wallace (ор. с. р. 257), протягивая свою сибирскую подъобласть до Гиндукуша, вводитъ въ нее и Туркестанъ, чего никакъ нельзя допустить съ ихтіологической точки зрѣнія.

**) Wallace, ор. с. р. 238. — Переходный характеръ ихтіофауны Туркестана выразилъ и Кесслеръ, во введеніи къ Рыбамъ Туркестана (Путеш. Федченко).

  Но какъ бы ни смотрѣть на значеніе различій европейской, сибирской и туркестанской ихтіологическихъ фаунъ, несомнѣнно все-таки, что европейскій изслѣдователь чувствуетъ себя среди нихъ какъ дома, среди нечуждыхъ ему формъ.

   Иное дѣло Амуръ! Уже въ Дауріи, къ востоку отъ Яблоннаго хребта, рыбы не составляютъ исключенія въ общемъ измѣненіи характера фауны этой мѣстности ; и то-же, безъ сомнѣнія, представляется къ востоку отъ продолженія Яблоннаго хребта — Становаго, хотя до сихъ поръ фауна рыбъ обоихъ его склоновъ пока почти совершенно неизвѣстна.

   Еще болѣе отличнымъ отъ сибирской становится характеръ амурсксй ихтіофауны при удаленіи отъ верховьевъ разсматриваемой рѣки внизъ. Характерные китайскіе рода и виды, появившiеся на верховьяхъ, получаютъ здѣсь еще болѣе значительное преобладаніе. Далѣе мы находимъ здѣсь нѣкоторое число родовъ, если и не спеціально китайскпхь, то во всякомъ случаѣ въ другихъ отдѣлахъ палеарктической области являющихся только на мѣстахъ соприкосновенія ея съ африканской или индійсксй (Eleotris, Ophiocephalus, Macrones).

   Холодный Амурскiй край является ихтіологически такимъ образомъ вполнѣ рѣзко выраженнимъ отдѣломъ манджурской подъобласти, болѣе во всякомъ случаѣ, чѣмъ южьые предѣлы той же подъобласти въ сѣверномъ Индокитаѣ  *).

*) Sauvage. Bull. Societ. Zoolog. France 1884 г. р. 209. Прѣсноводныя рыбы Манджурской подъобласти представляють столько глубоко-своеобразнаго, что вполнѣ оправдывали бы выдѣленіе ея въ особую область (соотвѣтствующую части "Regio aemodo-serica" Сѣверцова. (Извѣстія И. Р. Географическагообщ. 1873. Вып. 3-й).

   Съ другой стсроны, какъ въ районѣ, пограничномъ съ европейско-сибирской подъобластью, мы въ системѣ Амура встрѣчаемъ еще нѣкоторыя свойственныя послѣдней формы (Lota volgaris, Cuv., Gobio fluviatilis, Flem. etc.). Притомъ нѣкоторые виды, свойственные собственно Европѣ, а въ Азіи — Туркестану и развѣ юго-западной Сибири, снова являются въ бассейнѣ Амура (Cyprinus carpio, Linn.).

   Такое же значеніе можно, кажется, приписать нахожденію въ водахъ системы Амура нѣкотораго числа сѣверныхъ Salmonidae (Salmo, Brachymystax, Oncorrhyncus, Thumallus, Coregonus). Такой элементъ сюда очевидно можетъ приноситься черезъ верховья и лѣвые притоки, а также благодаря впаденію Амура близъ Охотскаго моря, куда еще распространяются Salmo и Oncorrhynchus сѣвернаго Тихаго океана *).

*) Въ рѣкахъ собственно китайскихъ упомянутыхъ Salmonidae, какъ кажется, нѣтъ. Бликеръ (Bleeker, Sur quelques especesetc. de poissons de chine,Verhand. kon. Akad. Amst. 18) описываетъ два вида Salmo изъ Китая, но достовѣрность указанія мѣстонахожденія его экземпляровъ подлежитъ нѣкоторому сомнѣнiю.

   Сосѣдству-же съ Восточной Сибирью должно приписать появленіе здѣсь нѣкотораго числа формъ, которыя пожалуй можно назвать восточно-сибирскими *). Таковы напр. Phoxinus Lagowskii, Dyb. и др.

*) По терминологіи Миддендорфа (ор. с. IV. 2. р. 1041, 1042) видамъ этимъ можно придать названіе океано-ленскихъ (Lena-oceanische Arten) и океано-енисейскихъ (Jenissei-oceanische Arten), опредѣляя названіемъ восточныя и западныя границы ихъ распространенія. Такъ какъ однако границы эти пока установить трудно, то мы предпочитаемъ болѣе безразличный терминъ — восточно-сибирскіе виды.

   Наконецъ, въ системѣ Амура мы встрѣчаемъ еще небольшое число родовъ и видовъ рыбъ, какъ кажется, исключительно свойственныхъ ему или вообще сѣверному отдѣлу Мавджурской подъобласти, изъ которыхъ мы укажемъ напр. Pseudaspius leptocephalus, Pall. и др. Ихъ мы назовемъ сѣверно-манджурскими  *).

*) Подобныя формы среди наземныхъ и прѣсноводныхъ маллюсокъ Шренкъ назыв. маднжурско - китайскими видами (mantschurisch-chinesische Arten). Schrenck, ор. с. II. р. 942.

   Всѣ эти данныя даютъ возможность выдѣлить бассейнъ р. Амура (и ближайшія части Сѣвернаго Китая) въ особый отдѣлъ (амурскій) манджурской подъобласти. Доводомъ въ пользу этого можно, сверхъ перечисленныхъ фактовъ, привести и то обстоятельство, что въ верховья большихъ китайскихъ рѣкъ (Желтой и Голубой) распространяются еще расщепобрюхіе Cyprinidae, совершенно отсутствующіе въ системѣ Амура.

   Мы не беремся отвѣтить на вопросъ: чѣмъ обусловливается преобладающій китайскій характеръ ихтіофауны Амура? Если въ отдѣленіи ея отъ сибирской не нослѣднюю роль играютъ водораздѣльные хребты (Яблоновой и пр.), то еще болѣе крупную слѣдуетъ приписать вѣроятно условіямъ прошедшаго. Путями-же для распространенія китайскихъ формъ, какъ еще ранѣе указалъ для наземныхъ и прѣсноводныхъ моллюсокъ Шренкъ  *), могли служить большіе южные притоки Амура (Сунгари, Уссури).

*) Ор. с. II. р. 944. — Особенно важна въ этомъ отношеніи Сунгари, которая собственно не притокъ Амура, а скорѣе образуетъ его черезъ сліяніе съ Сахали, т. е. верхнимъ Амуромъ до Сунгари. Ср. Schrenck, ibid. I. р. ХХIII и XXIV и Маакъ, Путешествіе на Амуръ, р. 138.

   Одно только можно положительно сказать, что не климатическія условія препятствуютъ проникновенiю сибирскихъ и европейско-сибирскихъ формъ вь Амуръ; а съ еще большей положительностью, что не эти условія благопріятствуютъ распространению въ немъ болѣе южнихъ китайскихъ и даже почти тропическиъ формъ. Климатическая «Амурская провинція» Фритче охватываетъ пространство къ востоку отъ 100° в. д. (отъ Гринвича) до моря, и отъ 60° до 40° с. ш. Здѣсь годовые minimum колеблются между — 52,4 (Якутскъ) и — 22,7; между тѣмъ какъ южнѣе, въ Китаѣ (между 40° и 20° с. ш.) они колеблются между — 15,3 и 0,6°. Для большинства мѣстъ этой "Amur-Provinz" - средняя мѣсячная температура почти шесть мѣсяцевъ ниже 0° и около шести мѣсяцевъ выше, между тѣмъ какъ въ сѣверномъ Китаѣ первое лмѣетъ мѣсто только въ продолженіи трехъ мѣсяцевъ (декабря, января и февраля).

   Что же касается спецiально условій замерзанія рѣкъ, то Амуръ у Николаевска замерзаетъ около средины ноября, а вскрывается около половины мая. Въ верховьяхъ его замерзаніе и ледоходъ наступаютъ еще ранѣе: «при нашемъ путешествіи вверхъ по Амуру мы натолкнулись на плавающій ледъ уже 21 сент. (3 окт.), который шелъ изъ Уручи, лѣваго притока верхняго Амура; 1 окт. (13) начался ледоходъ въ Аргуни. Это — время, когда начинается обыкновенно ледоходъ въ верхнемъ Амурѣ».

   Замерзаніе Уссури у устья (по наблюденiямъ 1858 и 1859 года) совершается около средины ноября. Затѣмъ ледъ, при сильныхъ морозахъ, скоро пріобрѣтаетъ значительную толщину. Озеро Ханка (Кенгка), благодаря вѣтрамъ, мѣшающимъ образованiю льда, замерзаетъ значительно позже И остается подъ льдомъ только 3—4 мѣсяца. Лѣтнее же разогрѣваніе воды въ Уссури, его различныхъ притокахъ, а также въ озерѣ Ханка довольно значительно и, по наблюденіямъ въ разныхъ мѣстахъ, колеблется отъ конца іюня до конца августа между 15°— 19° R. *).

*) Маакъ. Путеш. въ долину р. Уссури, стр. 83. Въ горныхъ ручьяхъ наблюдалась здѣсь болѣе низкая температура.