Из сообщения на Съезде преподавателей естественной истории Московского учебного округа.

Едва ли найдется кто-либо из преподавателей естественной истории, который не согласился бы со мной, что при преподавании этого предмета никакой рисунок (исключая, конечно, схематических), никакая фотография, никакое чучело, спиртовой препарат или засушенное растение не в состоянии сравниться с живым объектом и никакое самое лучшее описание — с демонстрацией самого предмета. Всякий, кому приходилось ботанизировать с учениками, я думаю, помнит, как легко запоминается ими и форма, и все отличительные признаки, и даже иногда чрезвычайно трудное название растения, когда они рассматривают его в живом виде, и как трудно, наоборот, они запоминают все это по описанию и рисунку.

Приведенный мной пример относительно растения можно отнести и вообще к изучению естествознания. Оно только тогда может принести обильные плоды, только тогда увлечь собой изучающих его, когда изучение его будет опираться не на одни книги и рисунки, а когда будет преподаваться, по возможности, на живых объектах.

Но где же взять, могут мне сказать, такое количество живых объектов, которые были бы всегда и во всякое время года под рукой, особенно у нас, у которых почти в продолжение 8 месяцев вся природа покрыта снежным покровом и погружена в глубокий, мертвый сон?

Объекты эти, отвечу я, можно найти в аквариуме, в аквариуме, представляющем собой в миниатюре небольшую, но полную картину жизни в природе.

В этом как бы выхваченном из самой природы клочке опытный преподаватель может ознакомить учеников не только с животными и растительными формами и их жизнью, но и с взаимодействием тех и других. Аквариум может заменить ему и гербарий, и музей, и лабораторию. В нем найдется дело для всех: и для анатома и физиолога, и для биолога и бактериолога. Словом, как мне кажется, это — ничем не заменимый для преподавания естествознания объект, из которого, при известной опытности и навыке, можно всегда извлекать обильный живой материал как для демонстраций в классе, так и для наблюдений вне класса, и притом, что особенно ценно, не стесняясь никаким временем года.

Чтобы не быть голословным, я позволю себе ознакомить вас с некоторыми наиболее простыми, но в то же время интересными для преподавания объектами.

Начну с позвоночных.

Хотите ли вы показать пример удивительной изменчивости, растяжимости животного организма, образчик некоторых из тех превращений, которые медленно и незаметным образом совершаются в природе,— взгляните на этих телескопов, вуалехвостов и золотых рыбок. Это потомки почти таких же рыбок, как наши караси, и с такой же окраской, как эти последние, но только изменившие и свой цвет, и свою форму тела под влиянием длившегося целые столетия искусственного подбора.

Хотите ли показать невидимую родственную связь между близко стоящими друг с другом животными — возьмите этих маленьких американских сомов Callichthys fasciatus. По внешнему своему виду они нисколько не походят на сомов, так что некоторые ученые относили их даже к семейству Acanthopsides (вьюнов), но все утраченные ими во взрослом виде наружные характерные черты сомов вы можете встретить у вышедшего из икры их малька. У него вы увидите и тянущийся вдоль живота заднепроходный плавник, и закругленный хвост, и громадные усы.

Хотите ли вы показать приспособления рыбы к жизни на воздухе— вы можете указать на лазящих рыб (Aabas scandens), которые не только совершенно свободно могут оставаться долгое время на воздухе, но и проползать некоторое пространство по суше.

Не менее интересный пример существования рыб без воды могут представить довольно часто встречающиеся в аквариумах протоптерусы (Protopterus annectens), которые, образовав вокруг себя род капсулы, живут по нескольку месяцев в глинистом иле и даже могут быть пересылаемы в таких глиняных комах на далекие расстояния.

Эти же рыбы могут служить, с одной стороны, образчиком допотопных форм рыб, встречающихся теперь в ископаемом виде, а с другой стороны, и как пример перехода от рыб к земноводным.

Но будем продолжать. Описывая замечательные изменения окраски тела у хамелеона, преподаватель должен обыкновенно ограничиться только словами, не имея возможности демонстрировать эту игру цветов. Но стоит только завести ему бойцовых рыбок, и демонстрация готова. Вся игра цветов хамелеона, все перемещения хроматофор становятся вполне понятны, если только взглянуть на этих рыбок, которые, под влиянием раздражения или сильного освещения, начинают переливать всеми цветами радуги и то и дело менять одни цвета на другие.

Эти же цвета могут ознакомить учеников и с теми чудными цветами, в которые окрашено большинство морских рыб и которые совершенно исчезают у спиртовых экземпляров.

Не менее интересный объект представляет и так называемый зеркальный карп (Cyprinus rex cyprinorum), у которого, как известно, чешуйки достигают очень крупных размеров и не покрывают сплошь тела. На отдельных чешуйках этих можно легко проследить весь процесс нарастания и наслоения чешуи, что, по мнению некоторых наблюдателей, дает даже возможность определить возраст рыбы.

Здесь же вы можете ознакомить еще и с некоторыми наиболее выдающимися биологическими явлениями. Так, например, что может лучше показать симбиоз, как пример горчака (Rhodeus amarus), который кладет икру в раковины перловицы (Unio pictorus) и беззубки (Anodonta cygnea), молодь которых, в свою очередь, находит защиту и развивается под чешуей горчака. Но, кроме того, интересен и сам способ кладки икры этой рыбой в эти раковины при помощи особого, имеющего вид трубки, яйцеклада, выход из раковины развившихся там мальков ее и необычайно яркая окраска рыбки в брачное время.

Не стану описывать подробно проявление материнской любви у колюшки (Gasterosteus aculeatus, G. pungitius) и ее искусную постройку гнезда из мха и водорослей, в которой она поспорит с любой птицей; не стану также описывать постройку макроподом (Macropodum venustus) гнезда из пены и его заботливый уход за своими мальками, за которыми он следит, как нянька; не буду также ничего говорить об искусной кладке икры херосом (Heros facetus), который убирает ею камни, как искусная вышивальщица вышивает бисером свою подушку, или об его удивительной заботливости о своем потомстве,— скажу только, что кто раз бывал свидетелем этих построек и этих семейных сцен, тот никогда их не забудет и наверное пристрастится к аквариуму.

Не менее в состоянии увлечь детей и вывод рыбок из икры. Постепенное развитие в икре зародыша, которое в крупных икринках можно проследить даже в сильно увеличивающую лупу, выход из нее мальков, их прирост, постепенное втягивание желточного пузыря (особенно у форелевых) — все это такие объекты, которые в состоянии возбудить сильно детское любопытство, в состоянии не мало заинтересовать учеников и оживить само преподавание.

Но оставим царство рыб, в котором можно бы найти еще бесконечное число крайне интересных и поучительных объектов, и перейдем к земноводным.

Вот перед вами, читатель, аксолотль (Amblistoma mexicanum) — это оригинальное земноводное, размножающееся не только во вполне взрослом, но и в личиночном состоянии. Развитие зародыша в его крупных, как горошина, и совершенно прозрачных икринках представляет не мало интереса, тем более что развитие это можно проследить чуть ли не простым глазом. Но животное это крайне любопытно и по выходе из икринок. Достигнув полного развития, оно может, при соблюдении некоторых условий, перейти, как известно, в совершенно новое животное — наземную ящерицу амблистому, которая при размножении дает опять-таки живущих в воде аксолотлей.

А это оригинальное животное, не то червь, не то ящерица, этот слепой житель Адельсбергского грота — протей (Proteus anguinus), который может служить образцом, как атрофируются органы зрения под влиянием отсутствия света и как может находить слепое животное движущуюся пищу лишь под влиянием сильно развитого осязания, разве не интересен?

Впрочем, нам нет надобности идти за интересными объектами так далеко и брать таких чужеземных животных: у нас не менее интересные для демонстрации объекты под руками на каждом шагу. Возьмем хоть для примера лягушку и тритона. Уже одно постепенное развитие икры лягушки и превращение головастика в лягушку, которое можно проследить в аквариуме шаг за шагом, конечно, может выяснить метаморфозы этого животного ученику в несколько раз лучше, чем всякая картина. Но еще поучительнее является этот объект, если демонстрировать крошечного, только что вышедшего из икры головастика под микроскопом. Кому приходилось видеть то движение, ту жизнь, которая бьет в этом крошечном существе при рассматривании его в микроскопе, тот, конечно, согласится со мной, что вряд ли что может нагляднее показать ученику, как движется в нем его собственная кровь, как бьется сердце и как переваривается в его желудке пища. Это один из тех дивных объектов, которых не в состоянии заменить никакие рисунки, никакие таблицы.

Что касается нашего тритона, то он покажет нам прекрасно, каким образом меняют земноводные свою кожу и как, при потерях ими некоторых органов, они вырастают у них вторично.

Не желая вдаваться в слишком большие подробности, я ограничусь, относительно земноводных, одними только этими примерами и перейду к беспозвоночным.

Тут является столько интересного, поучительного, что не знаю даже, с чего и начать.

Хотите ли вы показать, в какой степени может быть грозно в водном царстве даже небольшое насекомое, если оно только снабжено сильными органами нападения,— вот вам личинки плавунцов (Dytiscus marginalis) и водолюбов (Hydrophilus piceus). Попробуйте посадить одну или две таких личинки в аквариум, заселенный другими насекомыми, улитками и даже рыбками, и вы будете поражены, в какое короткое время эта пара убийц в состоянии убить и уничтожить все ваше население.

Хотите ли показать искусство строения в царстве беспозвоночных — вот вам водянка (Argyroneta aquatica), веснянка (Phryganea striata) и тот же плавунец. Все три прекрасные архитекторы. Плавунец — это кораблестроитель, который крайне искусно плетет сначала остов колыбели своего потомства вокруг себя, а затем, поместив в него свои яички, приделывает к нему нечто вроде мачты и пускает плыть по воде. Паук-воднянка еще более искусный строитель. Он строит свое гнездо под водой и делает его в виде колокола из паутины, который потом с большим искусством наполняет воздухом, приносимым с поверхности воды.

Что касается до веснянки, то при построении она проявляет удивительную сообразительность. Надо видеть, как она искусно пользуется имеющимся у нее под руками материалом, как ловко делает чехол для своего тела: то из песчинок, то из камешков, то из раковинок улиток и как умеет прикреплять камешек именно той тяжести, какая необходима для того, чтобы удержать ее домик на дне воды.

Не менее поучительно и удивительно хождение дышащих легкими улиток по воде, телом вниз, а ногой кверху. Как они всплывают кверху, как опускаются, набравшись атмосферного воздуха, вниз, каким образом ухищряются двигаться по столь неплотной поверхности, как вода,— все это крайне интересные при преподавании естественной истории вопросы,

А скользящий, как на коньках, по воде водомер (Hydrometra lacustris), а вертячка (Gyrinus natator) со своими разделенными пополам глазами, для того чтобы видеть в одно и то же время, что делается на суше и в воде, а гребняк (Corixa striata), плавающий постоянно на спине и, как пробка, поднимающийся к поверхности, когда он наметит свою добычу,— разве это не интересные объекты?

Хотите ли вы проследить развитие насекомого во всех его стадиях — возьмите яичек коромысла (Aeshna grandis). Из них выведутся у вас личинки; личинки эти перелиняют и превратятся в imago, из которого на ваших же глазах вылетит и совершенное насекомое. При этом не менее интересным объектом для ваших учеников будет служить и оригинальный способ дыхания этих личинок, и их способ передвижения при помощи выталкивания из себя воды.

Хотите ли показать ученикам не вполне понятное по рисункам строение губки — возьмите бодягу (Spongillus fluviatilis), хотите ли объяснить образование жемчуга — возьмите речную перловицу и беззубку, одно перламутровое наслоение внутренней части раковины которых уже может дать понятие об этом образовании; хотите ли вы дать понятие о составляющих кораллы животных — возьмите полипа (Cordylophora lacustris) или даже мшанку (Plumatella), которая также может служить примером колониальных животных. А что может нагляднее показать гелиотропизм животных, как не водяные блохи (Daphnia pulex), циклопы (Cyclops quadricornis) и другие мелкие ракообразные, которые, будучи посажены в темную банку, будут перемещаться за лучом света и толпиться в нем, как толкунчики в теплые летние вечера.

Что может яснее показать передвижение воды внутри дышащих жабрами моллюсков, как не перловица, помещенная в воду, где распущено немного кармину? Что может показать яснее весь механизм жизни насекомого, как не рассматриваемая в микроскоп прозрачная личинка Corethra plumicornis или даже водяная блоха?

Наконец, гидра, с ее размножением при помощи почкования, с ее способностью образовать из куска тела новое целое животное, разные паразитические черви с их разнообразными превращениями и т.д., и т.д. — разве все это не интересные объекты для преподавания?

Здесь я покину животный мир и перейду к растительному: скажу еще несколько слов о водяных растениях.

Растения представляют не менее богатый материал для преподавания. Возьмите, например, валлиснерию, которая, кроме своей знаменитой свадьбы, является еще крайне интересным объектом для демонстрирования выделения растениями кислорода. Соперницей ей в этом отношении является американская элодея (Elodea densa, E. canadensis), представляющая в то же время и образчик такого растения, которое может размножаться лишь делением стебля и в короткое время заполнить целые озера. Возьмите далее кабомбу (Cabomba caroliniana), представляющую удивительное изменение типа наших нимфейных; изоетис (Isoetis Malingverniana, или lacustris), этот подводный папоротник, размножающийся спорами, помещенными при основании нитевидного листа, топняки (Chara) и лучицы (Nitella), в которых при помощи микроскопа можно видеть поразительное передвижение сока, и т.д.

Вот вам еще американский перистолистник (Myriophyllum proserpinacoides) с необычайной чувствительностью его листьев к силе освещения, различные пузырчатки (Utricularia vulgaris) с их пузырьками для ловли мелких ракообразных и даже рыбьей молоди, кубышки и нимфеи с удивительной способностью их стеблей приспособляться к глубине воды, увирандра (Ouvirandra fenestralis) с ее прозрачными, как кружево, листьями, трианея (Trianea bogotensis) с ее толстыми, поддерживающимися на воде, с наполненными воздухом клетками листьями и громадными мохнатыми, покрытыми как бы шерстью корнями; эйхгорния (Eichornia speciosa) с ее вздутыми, как мешки, листовыми черешками — разве все это не интересные для преподавания ботаники объекты?

Взгляните далее на все эти многочисленные водоросли и мхи с их оригинальным способом размножения, на хары и лучицы с их в высшей степени интересным движением сока, вспомните только о живом шарике (Volvox globator), который является столь любопытным даже и на имеющихся в училищах стенных таблицах, о нитчатке, об образовании ее спор, их прорастании, о прелестной водяной сеточке (Hydrodictyon) и подумайте только, что большинство того, что вы видите безжизненным, мертвым на таблицах, в препаратах или в гербариях, что большинством этого вы можете обладать в живом виде, имея лишь аквариум!..

Так мог бы я продолжать без конца, так как растительные объекты, которые может доставлять преподавателю аквариум, нисколько не менее многочисленны животных объектов, но мне хочется еще сказать два-три слова о том чудном, мертвом невидимом мире, который мы можем воскрешать в аквариум. Мертвый мир этот — мир микроскопических обитателей ила прудов, озер и лесных луж. Собрав здесь летом ил и проморозив его хорошенько, вы можете оживить зимою в аквариуме, повышая или понижая, смотря по надобности, температуру его воды, множество таких микроскопических форм (жгутиковых, коловраток, радиоларий, сувоек и т.д.), которых и в природе не всегда можно видеть; можете найти даже такие существа, которые не занесены еще даже и в списки науки. Здесь я не буду распространяться об этом далее и, отсылая интересующихся к концу книги, прибавлю только, что такого рода оживление, произведенное учениками, не только может ознакомить их с микроскопическим миром, но и в состоянии увлечь их.